| |||
|
|
«Часы» — очень странный фильм: он и очаровывает и, в то же время, чем-то раздражает. Если попытаться проанализировать этот букет, то получится примерно следующее: нравится фильм на подсознательном, эмоциональном уровне, а вот рассудок его отторгает.
Отторгает в первую очередь потому, что практически с первых титров — именитые актрисы в главных ролях, в основе роман, получивший Пулитцеровскую премию, — виден настрой на «Оскара», «Золотого Медведя», приз Канн и прочую фестивальщину. Нас заранее поставили перед фактом: фильм гениален — восхищайтесь. Кукловоды, одним словом, эти продюсеры. А кому же такое понравится? Каждый кадр, каждый жест актеров подчеркивает, что это не обыкновенная голливудская залепуха, это ручная сборка. Но как раз из-за этой выверенности, отсутствия лишних деталей, завораживающей достоверной игры актеров и чего-то еще, практически неуловимого, невыразимого — фильм цепляет. История одного дня. История трех женщин. Множество перебивающих друг друга эпизодов, объединенных одним принципом повествования — потоком сознания. Проще говоря, как у чукчи: что вижу, то пою. Только здесь под наблюдением внутренний мир, а внешнее — это наносное, иногда даже лишнее и годное лишь на то, чтобы служить декорацией. Реальная жизнь на посылках у фантазии и эмоций. Вирджиния Вульф (Николь Кидман) — писательница начала прошлого века, достаточно известная, вполне скандальная и очень, в свое время, модная. Но те моменты, которые показаны в фильме — это женщина, дописывающая два последних своих произведения: роман «Миссис Дэлоуэй» и предсмертную записку. Не знаю, какой на самом деле была Вирджиния Вульф в жизни, но экранная она — актриса. Даже в последнем своем письме-прощании она как будто дает выступление перед зрителями: своим мужем и, наверное, перед своими будущими биографами. Каждая строчка — с показательными надломом и надеждой на аплодисменты. Кидман здесь неузнаваема и не только в гриме дело. Хотя превратить рыжеволосую курносую веселую дамочку в женщину с этаким шнобелем, серую лицом — тоже искусство. Но все-таки важнее, как сыграно: предчувствие чего-то, угадываемое в ускользающем взгляде, нервные монологи, страстное желание найти еще одну фразу, еще один мотив для романа, чтобы поставить жирную точку, нервные пальцы, судорожно сжимающие перо. Дамочка номер два — «муж, ребенок, дом и вроде все благополучно» — Лаура Браун (Джулианна Мур), год 1949. Здесь налицо попытка показать, что за красивым фасадом уютного бытия возникает депрессия, которая может быть пострашнее, чем просто несчастливая жизнь. Но героиня, помимо всего прочего, ждет ребенка, и все ее метания и прочие «души прекрасные порывы» можно просто списать на банальную женскую раздражительность, свойственную беременным. Джулианна Мур досталась интересная роль, но ее игра неубедительна и однообразна. Она постоянно находится на грани слез и иногда эту грань переходит. То хочет заплакать, то плачет, то снова хочет, то снова плачет — скучно. Так и тянет, брезгливо поджав губы, процедить — с жиру бесится баба. А вот Кларисса Вон (Мерил Стрип) получилась самой понятной и близкой. Наши дни, современная бизнес-леди со счастливой семейной жизнью, хорошей дочкой. Есть только болячка в ее благополучном бытии — друг, болеющий СПИДом. И вот она готовит для него вечеринку, по поводу вручения ему престижной литературной награды. Обычные предпраздничные хлопоты — купить цветы, заказать крабов, не забыть то и это… Но все не так. Все не так. Пир во время чумы. И поэтому прорываются слезы, бессмысленные, как плач над могилой. Мэрил Стрип великолепно органична в этой роли и в этом фильме. И честно говоря, непонятно, почему же не ей вручили «Оскар». Все три истории связаны между собой некоторыми сюжетными линиями, настроением и манерой повествования. Но самый заметный связующий элемент — это музыка Филиппа Гласа. Она оглушает, умиротворяет, бьет по нервам, надоедает и умиляет. Нет, это не фильм всех времен и народов. Есть недочеты, кое-где наигранность, кое-где излишний конформизм — реверансы в сторону Американской киноакадемии. Хотя… это я придираюсь. Мелочно, к деталям. Но это защитная реакция. Меня раздражают фильмы, которые непонятно чем цепляют. Оставляют послевкусие. Заставляют — нет, даже не думать, а — сопереживать. Подчиняют. Женский фильм. Нерациональный. Фильм-эмоция. Хорошо, что таких лент немного, что подобные «потоки сознания» еще не поставили на поток. А то как же мы без наших спайдерменов и прочих сорвиголов проживем. |
| на Главную |
| меню |
| Напишите мне |
